Всё началось с того, что 2-го января 1992-го года российское правительство отпустило в свободное плавание 90% розничных и 80% оптовых цен. И в результате, инфляция в том году составила 2600%. Вся наличная валюта и денежные вклады в банках обесценились, а их держатели превратились в нищих. Всё отложенное гражданами на чёрный день превратилось в пыль, а у граждан наступили чёрные дни.
Во второй половине 90-х годов в НИИ, где я работал, зарплату стали платить неритмично и изредка (3..4 раза в год). Нас перевели на 3-х..4-х дневную рабочую неделю или неполный рабочий день. Заказов и зарплаты не было, а зимой не было и отопления. Полопались трубы и батареи, и стало в результате и холодно, и голодно. Семья моя жила на зарплату и пенсию жены – школьной учительницы. А с 1997-го года и на пенсию моей престарелой тёти Раи (В 1997-ом году я перевёз её в Таганрог из Чернигова). В школах, к счастью, зарплату платили; и пенсию пенсионерам тоже, иногда, правда, с задержками. И этих денег едва хватало на прокорм, а об остальном и разговоров не было.
Проблема элементарного выживания стала во весь рост, и нужно было искать альтернативные способы заработка. А какие возможности были у меня, не умеющего разгружать вагоны и не имеющего специальности «на злобу дня»? Я шевелить умею только мозгами, и потому решил, что справился бы с ролью преподавателя какой-нибудь радио или электротехнической дисциплины.
В общем, стал я искать, ходить по разным учебным заведениям и… нашёл! Удалось на 6 лет (1995..2001 гг) подрядиться читать в металлургическом колледже в группах электриков основательно забытый мною предмет «электрические машины». Соответствующая вакансия в колледже имелась, а желающих читать курс не находилось. Ну а я решил, что это по мне, и… взялся. Стимул был, поскольку в колледжах зарплату преподавателям регулярно платили. Из НИИ я не уволился, и в колледж устроился преподавателем-совместителем. С понедельника по четверг работал ведущим научным сотрудником в НИИ, а в пятницу-субботу - преподавателем высшей квалификации в колледже. «Высшую квалификацию» мне присвоили за кандидатскую степень.
Курс “Электрические машины и трансформаторы”, за который я взялся, читал нам когда-то в Таганрогском радиотехническом институте преподаватель кафедры ТОЭ Николай Савельевич Сорока. Николай Савельевич немного прихрамывал, речь у него была окающая, а в любимой его присказке «Это и коню понятно» (эквивалент выражения «проще не придумаешь») за нижнюю точку отсчёта сообразительности бралась лошадиная мудрость. Помню, что экзамен по «машинам» я сдавал в первой шестёрке и получил “5”. И было это весной 1965-го года. А потом с электрическими машинами в жизни не сталкивался, и о них за ненадобностью забыл. И тут вдруг, через 30 лет, понадобились эти самые «машины». И пришлось о них всё вспомнить.
Опыта преподавания у меня почти не было. Я говорю “почти”, потому что после 3-го курса института, на студенческих каникулах лета 1965-го года я вёл на станции юных техников в посёлке Замглай Репкинского района Черниговской области радиокружок для ребят из районов и сёл Черниговской области. И было в том кружке 25..30 человек.
Занимались мы и теорией, и практикой, и работал я по собственному плану. Прочитал кружковцам за месяц (занимались ежедневно) сводный курс лекций. Поскольку подготовка у ребят была разная, в том числе у некоторых нулевая, то первую лекцию я начал с определения того, что такое “электрический ток”, а в последней речь уже шла о принципе действия супергетеродинного приёмника. На практических занятиях вначале учились паять, а закончили тем, что собрали из имевшихся в наличии радиоконструкторских наборов 3 простеньких приёмника прямого усиления и генератор для радиотелеграфистов, занимающихся азбукой Морзе.
По окончании курсов я принимал экзамен и по его результатам выдавал справки на право ведения радиокружка в школе.
Работал рьяно, и дети были увлечены. Занимались с интересом. Я просил их задавать вопросы, и они задавали. На одном из занятий вопрос задал паренёк, который до этого вопросов не задавал. Спросил он о чём-то самоочевидном. Вопрос граничил с глупостью и… раздался смех, и пришлось сказать: «Зря Вы смеётесь ребята!».
- Мы ведь здесь для того, чтобы учиться! И хорошо, что Вы задаёте вопросы. Вы ведь хотите что-то для себя прояснить? И это нормально! И не надо этому мешать, и не надо смеяться. Это учёба!
- Вы полагаете, что знаете ответ на этот вопрос? Очень хорошо. Но ведь можно задать вопрос, на который Вы не ответите. Повод ли это для смеха? Нет! Потому что это учёба. И мне можно задать вопрос, на который я не отвечу. Ну и что! Я просто задумаюсь над Вашим вопросом, и... всё!
Потом по моей просьбе на вопрос паренька ответили, а я ещё раз попросил всех задавать любые вопросы. И без стеснения! Педагогика, в общем!
По воскресеньям в гости приезжали родители. Навещали детей и проводили с ними время. Помню родителя из Козельца. Он (учитель) приехал к сыну, провёл с ним день и потом встретился со мной и благодарил. Сказал, что детьми я хорошо воспринимаюсь и сын только обо мне и говорит: «Борис Наумович, Борис Наумович… » Расспрашивал потом меня, кто я и откуда…
Но… вернусь в год 1995-ый.
Мои занятия начались в последних числах сентября, т.е. почти с месячным опозданием (завуч не смог к началу сентября найти преподавателя). В понедельник мне дали программу курса, а уже в пятницу нужно было проводить первое занятие. Ну и взял я в библиотеке хороший (!) учебник 1990 г “Электрические машины” М.М. Кацмана и пошёл готовиться - срочно (!) писать для себя конспект лекций. Занимался этим усиленно и дома, и по возможности на работе. К счастью, названный учебник написан хорошо, и это способствовало медленному, но верному созреванию конспекта. Примерно к концу ноября конспект по разделу “электрические машины” был готов!
Вначале у меня было 3 группы 3-ье-курсников (примерно 90 человек) и заниматься надо было по пятницам и субботам по три пары в день (с 8 ч 30 мин до 13 ч 45 мин). У каждой группы было меня по 4 часа в неделю. В то время наш НИИ работал на 4-х дневке; пятница была свободна, и такое расписание меня вполне устраивало. В январе мне подкинули ещё 3 группы второкурсников и, поскольку для них я начал изложение курса с трансформаторов, то в феврале мой конспект пополнился и этим разделом программы. Весь курс был рассчитан на 3 семестра.
И наступила пятница. На первое занятие я пришёл с завучем. В комнате сидело около 30 тинэйджеров. Завуч меня им представил и с ними оставил. И многое теперь зависело от меня.
В первой лекции (Введении) я решил ошеломить слушателей, опрометчиво попавших вместе со мной в эту комнату! Чем и как ошеломить?
Решил для начала продемонстрировать собравшимся недальновидность, глубину невежества и ущербность позиции тех, кто до сих пор ещё не понял, что «ученье – свет, а неученье – тьма». Ну а после этого требовалось доказать справедливость лозунга “Знание - сила”, пробудить интерес к моему предмету, и в конце убедить всех в том, что не всё ещё потеряно и кое-какие знания они (при желании!) смогут получить и от меня.
Поскольку рассчитывать в решении этих задач можно было только опираясь на интеллектуальное превосходство, то я решил сделать лекцию с философско-историческим уклоном. Такой подход открывал практически неограниченные возможности в части включения в разговор самого широкого круга вопросов, что само по себе способствовало бы укреплению моего авторитета!
Где то и когда то я прочитал статью, в которой был представлен ретроспективный взгляд на исторический процесс. И воспользовался для этого автор оригинальным приёмом. «Представьте себе марафонца, бегущего 42км 195м,- обратился он к читателям,- но не по местности, а по оси времени! И на этой оси каждый метр дистанции соответствует одному году!» Таким образом, марафонец бежит по разным странам через разные исторические эпохи дистанцию в 42195 лет! И о том, какие исторические картины открываются его взгляду на этом долгом пути, рассказывалось в статье.
Я воспользовался этим же приёмом и рассказал, что мог увидеть марафонец в первобытном обществе с его примитивными орудиями труда и, соответственно, примитивным бытом. Прошёлся потом последовательно по различным историческим эпохам и закончил, пробежав вместе с марафонцем различные этапы исторического процесса, 1995-м годом (текущим моментом). Всё это позволило показать нашу цивилизацию в историческом развитии, в процессе накопления знаний о мире и в развитии техники и технологий; от примитивных до современных.
В рассказе я делал упор на том, что все окружающие нас повседневные блага цивилизации появились не по мановению волшебной палочки, а благодаря мозгам и рукам учёных, инженеров, техников, изобретателей и рационализаторов - лучших представителей рода человеческого. Начинали они своё подвижническое дело в первобытных пещерах у костров и продолжают одаривать нас своими изобретениями и новыми технологиями и сегодня. Оглянитесь, и Вы поймёте, что любой изготовленный предмет в этой комнате и за её пределами придуман некогда изобретателем, и сегодня мы пользуемся плодами его ума и труда.
Сегодня главные достижения Человечества – это наши ЗНАНИЯ( = НАУКА), наши УМЕНИЯ( = ТЕХНОЛОГИИ) и наша КУЛЬТУРА. Если мы ИХ утратим, то превратимся в первобытное стадо, неотличимое от животного мира.
Мне показалось, что слова мои дошли, ибо ребята сидели тихо и внимательно меня разглядывали. Во всяком случае, себя в своей правоте я убедил!
Конечно, философско-исторический экскурс дело хорошее и тема выигрышная. Иное дело - конкретика, связанная с изучением предмета “электрические машины”. Для постижения относительно нехитрых премудростей этой дисциплины требуется элементарный, стартовый, базовый набор знаний. Знания эти частично должны были быть заложены в школе, а частично - в том же колледже - на уроках электротехники. Ну и, разумеется: “без труда - не вытащишь и рыбку из пруда”. Я хочу сказать, что если ничего не делать (не заниматься), то и результат будет нулевой. Так вот, многие мои подопечные и базу слабую имели, и тратить время и нерастраченные молодые силы на шевеление мозгами не хотели. Пока поначалу они что-то ещё помнили из услышанного на лекциях, дело худо-бедно клеилось. А потом, по мере всё большего отставания от лекций, клеиться переставало.
В группах электриков, в которых мне довелось преподавать, учились в основном бывшие средние и слабые школьники. И многими из них ещё не был достигнут тот уровень взрослости и ответственности, который заставляет молодого человека в ужасе схватиться за голову от осознания того, что предыдущая жизнь, не посвящённая приобретению знаний, прошла почти что зря. Конечно, насчёт приобретения знаний, как самоцели, это я, пожалуй, переборщил. Каждому - своё. Но в том, что (при нормальном раскладе) в 16 – 18 лет нужно сделать предварительную ревизию прожитого и серьёзно задуматься о будущем, уверен.
Некоторые всё же Рубикон, о котором идёт речь, уже преодолели (созрели); и это было сразу заметно. Я видел, что они стараются учиться, внимают и пишут конспекты. Они готовы были меня воспринимать и воспринимали. И как следствие – у них всё получалось. Но таких было меньшинство; 5 – 6 человек в группе.
У остальных успехи были скромнее, но я все равно старался всё им разжевать и вложить в рот; оставалось только проглотить. Иногда попадались и слабенькие, которым, несмотря на усердие, учёба была в тягость.
Разумеется в группах были и лоботрясы, т.е. те, которым и ничего не давалось, и ничего не хотелось из того ассортимента услуг, который я мог им предложить. Они портили мне нервы и практически безнаказанно «пили мою кровь». Эти аморальные личности из категории «оторви да брось» приходили порезвиться и отдохнуть и досаждали мне, конечно, изрядно. С этими «фруктами», а их бывало до 7¸8 человек в группе, приходилось «держать ухо востро». Однажды, например, когда я сказал, что в прошедшем климатическом сезоне меня пронесло, и я не заболел гриппом, они стали обыгрывать словечко «пронесло» и попросили высказаться в этой части подробнее. Так что расслабляться было нельзя и авторитет нужен был как воздух! И его нужно было зарабатывать. Как? А очень просто. Всё наизусть, экспромтом, живыми словами. Плюс безукоризненное проработанное и лаконичное изложение предмета!
Поскольку лекции записывали, и диктовать надо было медленно, то мне хватало времени, чтобы выстраивать в уме фразы, почти такие же, как и на бумаге. Одну и ту же лекцию надо было последовательно прочитать 3 группам. Поскольку дословно я её, естественно, не помнил, то не повторялся и всякий раз «рожал» текст заново. Это было сложнее, чем по конспекту, но зато не давало мне возможности расслабиться. Надо сказать, что, по-видимому, в колледже такая форма преподавания была в диковинку. И я видел, что многих эти мои подвиги и удивляли и, так сказать, «завораживали». Были даже вопросы типа: «Неужели Вы всё это помните и знаете?» На что я высокомерно отвечал, что знаю далеко не всё, но то немногое, что я всё же знаю, я обязан знать по возрасту.
Всё для того же авторитета я ещё учил и читал стихи, рассказывал что-нибудь из «Рогов и копыт» (с 16-ой полосы «Литературной газеты»), а однажды даже спел «Атлантов» Александра Городницкого. И через некоторое время диспетчер учебного процесса сказала, что, по её сведениям, учащиеся хорошего мнения обо мне как о преподавателе.
Так в роли преподавателя электрических машин я проработал 6 лет. В год у меня было 5 – 6 групп 2–го и 3-го курса. Работать было непросто. Но спасало то, что свой курс я знал наизусть, материал излагал экспромтом, проблем с речью и умением донести материал до доброжелательного и внимательного слушателя тоже не испытывал. Это, смею думать, вызывало ко мне уважение и позволяло контролировать ситуацию. Бывало и моральное удовлетворение, это когда занятия захватывали меня полностью.
Но было и другое. Иногда я срывался. Однажды, например, выгнал двух девиц. Когда я поворачивался к доске, они начинали свистеть. Засечь таких пакостников практически невозможно, и они издеваются безнаказанно. Так вот однажды, я остановился и сказал своим питомцам буквально следующее: «Пока не встанет та сволочь, которая свистела, занятие не продолжится. На сколько времени вы задержите меня, на столько же я задержу Вас». Через 8 минут после этого объявления сволочь (вернее, две) встали и ушли.
Вспоминаю ещё и 5-ти минутный поцелуй взасос и мат. И взятки перед экзаменом предлагали; и без антисемитизма не обошлось. Да, да; было и такое!
Однажды, захожу в класс, а на доске - 6-ти конечная звезда Давида. Смотрю и вижу, что некоторые злорадно ждут моей реакции! Вижу и других, тех, которым из-за меня неловко… Я тогда сказал: «Спасибо за звезду. Рад, что она нравится не только мне, но и Вам!» На перерыве староста группы спрашивает: «Борис Наумович, может быть стереть?»
«Ни в коем случае - отвечаю,- мне звезда приятна, да и Вам, как я понял, тоже!»
В другой раз некий подонок сказал мне, что у меня жидовская морда. И я его выгнал. Сказал, что если ему не подходит моя морда, то пусть подыскивает по моему предмету другую более привлекательную морду. И пусть та морда его и учит.
В тот день мне пришлось (вынудили) выступить и по национальному вопросу.
«И ведь, главное,- сказал я группе,- что о моей морде сказало мурло, не умеющее связать двух русских слов! Ведь Вы же видели, что когда он писал на доске «вихревые токи», то в слове «вихревые» было две ошибки. И сказал он это мне, еврею, знающему русский язык так, как он, может быть, до конца своих дней его знать не будет».
Через пару занятий подходит староста группы, называет фамилию подонка и говорит: «Просит он у Вас прощения и разрешения посещать занятия». А я, глядя на него, спрашиваю: «А это кто? Что-то я такого не припоминаю! Не знаю я такого».
Кончилось тем, что прибежала мамаша этого чада и стала за него просить. И стала плакать крокодильими слезами. И удивляться стала, что её отпрыск антисемит… «Откуда это у него, у нас дома ничего такого нет!»,- говорит. Пожалел я её в общем… и подонка после извинения к занятиям допустил.
В другой раз уже в другой группе другие любопытные спросили меня еврей ли я? И я ответил «самый что ни на есть чистокровный, чем, кстати, горжусь!»
В июне 2001-го года я из колледжа уволился. Разумеется, не из-за бестактных вопросов учеников. Просто тяга к самоотверженному труду учителя (труду - подвигу) во мне иссякла. К тому времени в НИИ стали регулярно платить зарплату, и можно уже было не распыляться на 2 фронта, а сосредоточится на работе в НИИ.
Уволился из колледжа, и об «электрических машинах» забыл, и теперь я их снова: и не помню, и не знаю. Такие вот метаморфозы. А колледж, во время безденежья, конечно, здорово меня выручил, да и страница в биографии и в воспоминаниях осталась.
